Карта сайта

Оглавление

Глава 10. Праздник охотничьей луны

Мидхейм, система Мидгард

– Добро пожаловать домой, муж мой!
– Благодарю, – улыбнулся Локи. Не прошло и минуты после выхода “Дракона” из гиперокна в сопровождении пяти целёхоньких хаттаков, а с ним уже связалась Сигюн. Её голограмма по-хозяйски огляделась на мостике корабля.
– Привет, сестрёнка, –  поклонился Рихард. Он вполне освоился с новой реальностью семейных отношений и каждый раз с удовольствием это демонстрировал. – Я тоже рад вернуться домой!
– Рихард, –  кивнула Сигюн и, потеряв к нему интерес, руками голограммы обняла мужа. – Удачно, что ты всплыл недалеко от Луны. Благодаря этому я проверила связь через Врата, и убедилась, что наша новая транспортная система отлично работает. По крайней мере, как центр связи и контроля пространства.
– Кажется, Елена чем-то недовольна, – громким шёпотом озвучил своё наблюдение Рихард, – надо срочно вручать подарки!
– На этот раз ты и мой братец решили поохотиться на “червей”? – Сигюн наверняка услышала слова Хёмдалля, но полностью проигнорировала. – Но зачем тебе эти корыта гоаулдов?
– Свет мой, когда я подсчитал, сколько на эту посуду потрачено наквадаха и триния, мне стало жалко терять такое богатство. А помимо редких материалов, которых нам в Мидгарде взять неоткуда…
– …Черви не только ценный мех, но десятки килотонн наквадаха, – продолжал бурчать Хёмдалль.
– …на хаттаках почти полторы сотни глайдеров, которые легко переделать под наши стандарты, куча всякого оборудования, в числе которого саркофаги – они нам понадобятся в Офире, и главное – джаффа!
– …и много-много вкусного мяса! – Хёмдалль с ухмылкой облизнулся.
– Клоун, – охарактеризовала усилия брата Сигюн, и вернула внимание мужу. – А эти-то передвижные инкубаторы зачем тебе понадобились?
– Не убивать же тех, кто принёс нам клятву верности, – пожал плечами Локи, – они все – опытные воины, победившие в множестве битв во славу Апофиса и Херура, во главе с бывшим Первым воином Апофиса – Братаком. Рихард сделает из них костяк нашей будущей армии. Кто-то должен обучать лояльных нам аборигенов, раз у нас с тобой нет на это времени?
– Да? Ты, наконец, собрался заняться делом, Рихард? – В язвительном тоне Сигюн появился намёк на теплоту. – Давно пора! А то ведь со строительством здания Империи, пока муж мой создаёт армию и Флот, мне приходится возиться в одиночку.
– Готов вернуться к прикладной науке и формированию ядра будущей промышленности, Елена, – Хёмдалль подчёркнуто торжественно поклонился, – сними свою опалу, пожалуйста.
– Я подумаю над этим, – кивнула в ответ Императрица. – Полагаю, джаффа необходимо преобразовать обратно в обычных людей, так?
– Обычными людьми они уже не смогут стать, дорогая, – сморщился Локи, – и смысла в этом нет. Думаю, достаточно заменить гоаулда на безобидный имплант на основе симбионта и убрать инкубаторную сумку. Это сохранит все имеющиеся у них навыки и возможности. Дополнительно сделать небольшую генетическую коррекцию – это обеспечит лояльность наших воинов именно асирам. Нам же не нужны проблемы?
– Звучит перспективно, – голограмма Сигюн посмотрела в панорамное окно мостика на лежащие в дрейфе около дока хаттаки, – сколько всего джаффа пришли с тобой, муж мой?
– Тысяча, – улыбнулся Локи, – зато лучшие экземпляры. Прочих я оставил нашему новому вассалу, гоаулду Ра. Он принёс клятву верности по ритуалу древних, так что будет вынужден её соблюдать. Скоро у Офира появится своя армия и надёжная защита!
– Надеюсь, муж мой, – вздохнула Сигюн, –  обилие неподконтрольных аборигенов нарушает моё спокойствие.
– Государыня, – поспешил вмешаться Хёмдалль. – Ресурсы “Франанга” позволят преобразовывать до сотни джаффа в день.
– Видишь, свет мой? Уже завтра ты получишь полсотни отличных викингов! Я сейчас же загружу свободные мощности верфи и дока модернизацией глайдеров, и у наших владений на Терре появится аэрокосмическое прикрытие. И, Рихард, в первую партию обязательно включи Братака!

 

2
1908, октября 09-ое, пятница,
Обратная сторона Луны, верфь Луна”.

– Император! – Братак опустился на колено, – его примеру последовали остальные викинги, – и склонил голову, едва Константин I-ый вошёл в просторное помещение Зала Врат верфи “Луна”.
–  Братак! – Император остановился прямо перед бывшим воином Апофиса перед первой сотней солдат армии асиров и обвёл взглядом коленопреклонённый строй. – Викинги! Встаньте!
Бывшие джаффа поднялись, и перед Константином выросла прочная стена в доспехах из композита триния с плазменными копьями гоаулдов. Двадцать пять в ряд, четыре шеренги.
– Я убрал из вас червей, воины, но оставил силу, здоровье и долголетие. Вы довольны?
– Да! – Единодушно рявкнула стена, но плазменные копья даже не пошевелились.
– Хорошо, – кивнул Константин. – Я знаю, что у многих из вас на Чулаке, Тебии и Мегисе остались семьи. Империя всех асиров готова их вывезти к вам, если на то будет ваше желание. Империя возьмёт на себя обеспечение ваших семей жильём, работой, а ваших детей – образованием. Но сначала вам нужно уяснить для себя главное: асиры – не боги! Мы – наследники древних. Не являются богами и гоаулды, которых древние создали когда-то как слуг. И я обязуюсь вернуть им этот статус. Те из них, кто вздумает сопротивляться, будут уничтожены.
Короткий звук – то ли стон, то ли вздох – прошёлся по рядам бывших джаффа и затих.
– Как и гоаулды, асгарды, ноксы и фёрлинги были созданы Древними в качестве слуг для выполнения разных специальных работ, на которых не выгодны ни механизмы, ни искусственный интеллект. Они тоже не боги. Как и альтерай, создавшие их…
Теперь уже из задних рядов послышался удивлённый шёпот, который сразу замолк под жёстким взглядом Императора.
– Асиры – не боги. Мы сильны, и можем стереть с лика Вселенной любого, кто станет на нашем пути. Но мы не всемогущи, не вездесущи и не всезнающи. По этой причине асиры нуждаются в тех, кто поможет исправить эти три недостатка, они нуждаются в вас и вашей службе, викинги! Мы желаем видеть в вас воинов Империи всех асиров. Готовы ли вы принять эту службу?
– Готовы, Владыка, – рявкнула сотня глоток.
– Хорошо. Асиры пришли в эту Галактику надолго. Навсегда. Надеюсь, никогда не разочаруют вас те, кому вы вручили свою верность. Но всякая верность, чтобы быть крепкой, нуждается в вере и понимании. Я не хочу навязывать вам свою Веру, я расскажу вам о ней. О том, как я понимаю слово “Бог”.
Четыре шеренги застыли неподвижно, став похожими на металлические статуи.
– Я верую в Единого Бога, творящего по воле своей. Верю в путь возвышения, который называю Лестницей. Это не тот путь, которым ушли Древние, нет. Они просто сменили один облик на другой, нынешнюю форму бытия – на иную, но не стали лучше, совершеннее, не избавились от недостатков, лишь усилили их, сбежав от Испытания. Да, – Константин резко повысил голос, почти закричал, но никто из викингов, стоящих перед ним, даже не дрогнул, – Бог даёт испытания, чтобы закалить, избавить от недостатков и ущербности. Я верю в Бога Испытующего, учащего детей своих быть лучше, сильнее, свободнее. Именно этот путь – Лестница. Я верю, что Бог – Высший Учитель, а Вселенная вокруг нас – школа, и говорю вам, что Господь Бог – Учитель мой, другого не надо мне. Это Он даёт и отбирает то, что дал ранее, если имущество это не служит более подспорьем в подъёме по Лестнице, которая упирается в Высокое Небо. Он – крепчайший щит и сильнейшее оружие в любой час, даже в час смертный, ведь никогда не поздно стать лучше! Вот то, во что я верю.
Император замолк и неторопливо пошёл перед строем закованных в металл воинов, внимательно заглядывая в лицо каждого. Дойдя до края и вернувшись обратно, Константин снова остановился перед Братаком.
– Пойдёте ли вы за мной по своей воле, викинги?
– Да, Владыка, – единодушно выдохнул строй.
– Тогда расскажите всё, что узнали сейчас, всем братьям-джаффа, которые присоединятся к клятве позже.
– Сделаем, государь, – улыбнулся Братак.
– Отныне вы – моя стальная рука, викинги, офицеры будущей армии асиров. Вас ждёт постоянная тяжёлая учёба и нелёгкий ратный труд. Признавая твои прошлые заслуги,  назначаю тебя, Братак, генералом над викингами. Твоё имя отныне – Сьёрд, и дети твои унаследуют род Братак!
– Слушаюсь, мой Император.
– Самостоятельно назначь младших офицеров, пусть выберут себе личные имена из списка, подготовленного искином. Позднее представишь мне моих воинов. Ближайшая задача – мягко, по возможности без насилия и кровопролития убедить аборигенов системы Мидгард присоединиться к Империи всех асиров!

 

3
1908, октября 09-ое, пятница,
Офир, борт яхты Сигюн”.

С открытой палубы “Сигюн” открывался изумительный вид на бухту, выгороженную из вод океана лапами пирсов, и на весь лежащий за ней Офир. Пока яхта, используя одни лишь паруса, неспешно заходила в открытый створ гавани, Локи, стоя в обнимку с супругой, успел осмотреть ровное почти прямоугольное прибрежье, вытянутое километров на семь вдоль линии прибоя и приподнятое на пару десятков метров над уровнем моря. Большая его часть была свободна от построек и привлекала взгляд ярко зелёной травой. Только от искусственной гавани до склонов вулкана, уходящих почти отвесно вверх, аккуратно разместились здания высотой в три-четыре этажа со стенами песчаного цвета и с крышами, покрытыми тёмно-красной черепицей. Уютный небольшой городок. Домики будто выбегали из океана, стремясь к самому подножию горы. Из бухты склоны вулкана казались почти вертикальными, хотя издали, километров с пяти, коническая форма вулкана была очевидна.  В неглубокую нишу, будто гигантским ножом вырезанную в горе, надёжно спряталось семиэтажное здание Администрации Офира, а на его шпиле привольно развивалось чёрное полотнище с косым оранжевым крестом и белой восьмиугольной звездой в его перекрестии.  Внутри звезды чернел силуэт молота, похожий на странную по форме букву “Т”.

асиры

От здания Администрации тянулась вверх по склону широкая каменная лестница, постоянно перемежающаяся просторными площадками. Пролёты лестницы уходили всё выше и выше, чтобы на высоте пяти сотен метров добраться, наконец, до прекрасного дворца, в архитектуре которого гармонично сочетались имперская Византия,  греческая классика и египетская древность. Прямо в склоне вулкана строительные роботы вырезали для комплекса зданий ровное плато длиной в километр и шириной, по крайней мере, вполовину.  Флагштоки, в которые наверху упирались перила лестницы, несли точно такие же оранжево-чёрные знамёна.
Домов в городке было-то десятков пять или чуть больше, но солидное здание порта, могучими плечами соединяющее основания “лап” пирсов, мощёные дороги, прямые улочки и, конечно, изумительный и необычный дворец создавали ощущение праздничности и лоска, обычно присущее лишь столицам.
– Две недели! Свет мой, ты совершила чудо, – восхитился Локи, – городок великолепен!
– Чудо совершил избыток строительных роботов и инженерных систем, которые ты доставил из Айдахейма, – улыбнулась Сигюн, – я лишь создала проект. К сожалению, многие дома и наша вилла наверху ещё не закончены. Но казармы и один из отелей, о муж мой, полностью готовы. В целом уже сейчас Офир способен принять до пяти тысяч жителей. Склады под провиант и предметы повседневного спроса построены и частично заполняются. Врата работают, и товары могут регулярно поступать на склад. Нам нужно лишь выбрать обменный эквивалент и набрать персонал для торговых площадок.
– Возможно, прямо здесь нам стоит завести рыбный промысел и переработку. В южной Африке и Аргентине можно с успехом обменять наши товары на продукты питания. Их нужно скупать столько, сколько продадут. С объёмом хранилищ у нас проблем нет, а пищу всегда можно обменять на наквадах и триний на Абидосе. Всё, так или иначе, упирается в персонал.
– Пора связаться с Лоуэллом. Завтра он переезжает сюда? Так пусть перед этим оставит отделениям Агентства в Соединённых Штатах точные указания о найме специалистов. Кстати, саркофаги модернизированы и установлены в клинике под зданием Администрации!
– Думаю, пора перевозить отобранных Лоуэллом людей. Они прибудут вместе с ним. Наставники теперь есть, – Локи кивнул на огромного викинга, с выражением искреннего наслаждения на лице подводящего “Сигюн” к створу эллинга. – Я оставлю тебе пять десятков для организации учебного процесса и обеспечения безопасности острова.
– Как скажешь, муж мой. Думаю, полусотни таких воинов будет достаточно.
– Хватит на любое воинское соединение аборигенов, – рассмеялся Локи, – а чтобы тебе было спокойнее, сегодня же в Офир переведут восемь модернизированных глайдеров. Они тебе точно понравятся, заодно и викинги не потеряют навыки патрулирования, да! Ещё двадцать викингов сформируют команды эршипов – по пять на каждый. Попробую использовать их для перевозки грузов из Аргентины и Южной Африки. Позднее команда будет состоять только из дрессированных аборигенов, лишь командирами эршипов останутся викинги…

 

4
1908, октября 09-ое, пятница,
Бостон, Представительство Государства Офир.

– Огюст! Уведоми всех, кто подписал контракт. Сегодня к полуночи быть готовыми к отъезду, их заберут. Из вещей иметь документы и не более одного места ручной клади. Пусть берут только памятные и самые дорогие личные вещи, больше ничего не нужно.
Лоуэлл быстрыми размашистыми шагами вошёл в кабинет представителя Офира в Штатах и небрежным движением бросил шляпу на небольшой диванчик.
Эндикотт позвонил в колокольчик и отдал вошедшему секретарю необходимые распоряжения. Подождав, пока тот выйдет, Огюст перевёл взгляд на Лоуэлла, без всяких церемоний двигающего кресло поближе к столу хозяина кабинета.
– Ты очень изменился, Персиваль. Иногда я даже спрашиваю себя, ты ли это? Романтик, увлечённый звёздами, иными мирами, таинственным Марсом, …скажи, Перси, куда пропал тот милый человек?
– Умер, – хладнокровно процедил Лоуэлл, усаживаясь в удобное кресло. – Тело его развеяно в пыль, так что и следа не осталось! Раньше я не наблюдал в тебе такого любопытства, Огюст. Сколько себя помню, ты всё мерил на деньги или на услуги – те, которые приносят власть, влияние и ещё больше денег. Скажи, Огюст, куда пропал тот уверенный в себе циник?
– Мне страшно, Персиваль, – тяжело вздохнул Эндикотт. – Недавно видел сон, в котором меня посетил очень старый, весь сморщенный индейский вождь. Его лицо – просто череп, обтянутый кожей, улыбалось. Высохшая рука протянула мне нитку бус, угольно-чёрные глаза сверкали, …вождь с каркающим смехом на ломаном английском осведомился, почувствовали ли уже на себе бледнолицые, каково оказаться индейцем?
– …И? – С усмешкой в голосе поинтересовался Лоуэлл. – Что ты ответил? Извинился за четыре столетия лжи и насилия? Нет? Я так и знал!
– Скажи, может быть ещё не поздно, и можно что-то предпринять? Неужели нам, цивилизованным людям, предстоит пережить всё, что испытали эти грязные дикари?
– Принеси присягу – и ты всё узнаешь, – положил ногу на ногу Лоуэлл. – А сейчас я могу лишь уверить тебя – за здоровье и благоденствие никому опасаться не стоит, …до тех пор, пока сами не посягают на жизни и благополучие других. Особенно асиров.
– Чем они тебя купили, Персиваль?
– Исполнили мечты, приятель, – спокойно ответил Лоуэлл. – Даже те, о которых я и думать не смел, и взамен дали новые. Достаточная причина, Огюст?
– Ты видел этих …асиров, Перси?
Лоуэлл зло рассмеялся. Вот хитрый старик! Постоянно пытается выведать хоть какую-нибудь информацию, хоть крошки!
– Как сейчас тебя, Огюст.
– Какие они?
В принципе, лорд Рихард предупреждал о подобных расспросах, и не видел никаких проблем в небольших пояснениях. Тем более, что самого Рихарда видели уже несколько сотен людей. Конечно, все они – контрактники, но, зная о приятельских отношениях Эндикотта и Чарльза Бонапарта, его знакомого по Гарварду, а в настоящее время – Генерального прокурора, наивно думать, что Бюро расследований упустило возможность собрать все доступные сведения.
– Как люди, Огюст, – серьёзно ответил Лоуэлл, – внешне асиры ничем не отличаются от нас и, по их словам, даже способны иметь с нами совместных детей.
– Тогда почему ты думаешь, что они – не какая-нибудь группа изобретателей-одиночек, решившая таким образом добиться власти и заработать денег?
Лоуэлл уже думал об этом. Асиров действительно мало на Терре. Он лично знает одного, слышал ещё о двоих. И если бы не видел своими глазами огромные корабли, верфь и док на другой стороне Луны, если бы не прикасался к технике столь откровенно чуждой всему человеческому, тоже мог бы так подумать. Мог бы…
– Я знаю, что это не так, Огюст, – Лоуэлл холодно и твёрдо посмотрел в глаза Эндикотта. – Ты не давал никаких клятв и потому свободен в своих действиях. – Небольшое смущение в глазах собеседника подтвердило, что представитель Государства Офир имел серьёзные и прочные контакты и с Чарли, и с выпестованным им главой Бюро расследований Стэнли Финчем. – Но, в память  о твоей дружбе с моим отцом дам один совет: не становись на пути асиров и не участвуй в каких-либо действиях, направленных против них.
– Я ценю твою заботу, Персиваль, – с оттенком смущения кивнул Эндикотт.

 

5
1908, октября 10-ое, суббота,
Государство Офир, Офир.

Переброска на орбиту и далее в Офир ста восьмидесяти двух семей, или без малого шести сотен человек, решивших подписать контракт, во главе с Лоуэллом заняла почти час загрузки лучевой транспортной системы. Персиваль порадовался, что всех людей перед переносом погружали в сон, иначе шок был бы неизбежен. Операцию выполняли умные машины, которых асиры называли “роботами”. Внизу, в таинственном Офире, всех опять ожидали машины – помимо транспортных, ещё и медицинские. Саркофаги, как пояснил Лоуэллу дежурный офицер в приёмном помещении Зала Врат Офира.
Сонных людей сразу куда-то развезли, а Персиваль в сопровождении дежурного викинга – так асиры называли своих солдат – в металлической кирасе и с длинным оружием, которое тот нёс наподобие копья, отправился осматривать свой коттедж.
Здесь его ожидал шок: коттедж в точности повторял его жилище в Бостоне, только снаружи стены имели золотисто-жёлтый цвет, и черепичная крыша ничем не отличалась от прочих городских домов. На удивлённый вопрос – как? – солдат флегматично пожал плечами и просто передал Лоуэллу ключи.
В доме всё было так, как задумывала Констанс. Разве что освещение иное, а в туалетах, ванных и на кухне стоят машины асиров. Жаль, что она отказалась уехать с ним, но, с другой стороны, мимолётное увлечение – не любовь, а “ответные чувства” Констанс, если откровенно, диктовала  простая корысть. Жаль, что он не углядел это сразу.
Меблировка дома неплоха, всё удобно, уютно – а через несколько дней воспоминания о Констанс уйдут прочь. Что-то переделывать неохота, и, судя по намёкам лорда Рихарда, времени на это почти не останется. Сейчас предстоят две недели весьма интенсивного обучения без отрыва от работы, а потом его представят Владыке – Императору всех асиров.
Лоуэлл аккуратно запер дверь пустого дома и в сопровождении викинга направился было к своему месту работы, как что-то происходящее в порту привлекло его внимание. Из открывшихся створов медленно поднимался вверх огромный – метров двести длиной и не менее сорока шириной сигарообразный корабль. Дирижабль?
– Эршип, – пояснил с усмешкой викинг. – Туземцы не сразу освоят сложную технику, а управлять этими примитивными аппаратами совсем не трудно.  Пока на них будем патрулировать окрестности мы, а когда обучим аборигенов, эта обязанность свалится уже на них.
– Персиваль, – поддавшись неожиданному порыву, Лоуэлл протянул руку солдату, – я тоже из аборигенов. Научите и меня?
– Я знаю вас, Администратор Офира, – ещё шире усмехнулся викинг и пожал не протянутую ладонь, а предплечье, – моё имя Сигурд, и своих мы приветствуем именно так, …да, конечно научу, Персиваль!
Эршип поднялся выше, и, развернувшись, бесшумно пошёл прочь от острова. Синий спокойный океан, яркая зелень вокруг, отвесно уходящие вверх склоны горы за спиной – а прямо перед глазами городок, будто пришедший из сказки и высокая набережная с лесенками, сбегающими на каменистые пляжи.
глайдер

Лоуэлл с тоской проводил глазами растворяющийся среди голубой дымки эршип, но его взгляд зацепился за два странных силуэта в вышине, похожие на хищных птиц. Когда они мгновением позже синхронно понеслись вниз, прямо в город, а затем будто застыли над ним, распластав широкие крылья, Персиваль снова обратился за помощью к своему спутнику.
– Глайдеры, – кивнул Сигурд. – Проходят испытания после глубокой модернизации. Владыка Константин лично разработал проект улучшения этих аэрокосмических аппаратов, и, судя по их полёту, весьма успешный.
Викинг помахал рукой, и один из глайдеров, стрелой сорвавшись с места, спустя несколько мгновений остановился почти над Лоуэллом, а затем мягко опустился перед ним.
Тек ма тек, Олаф! – Сигурд замахал рукой викингу, сидящему спереди, – уступи место Персивалю. Пусть твой пилот десяток минут покатает нашего Администратора!
А ещё минутой позже Персиваль круто взмыл в бездонные небеса. Восторг переполнял душу: только он – и бесконечная синь вокруг.

 

5
1908, октября 10-ое, суббота,
С.А.С.Ш., Ю. Дакота, Пайн-Ридж.

луна

Три полных дня и две наполненных лунным светом ночи продолжались состязания воинов и пляски вокруг огня, а на третью ночь четыре наиболее уважаемых вождя, включая Красное Облако, уединились в специальном вигваме, вход в который тщательно оберегали самые сильные воины. И, несмотря на то, что издали доносились весёлые голоса и крики соплеменников, пирующих вокруг костров, их лица светились гордостью от осознания чести, которой их удостоили вожди.
красное облако

В просторном вигваме тусклое пламя костра делало медные лица вождей ещё более тёмными, а бело-чёрные орлиные перья будто засветились в сгустившемся полумраке. Вожди сидели, гордо выпрямив спины, и горящими глазами наблюдали за тем, как самый старший из них – Красное Облако – готовит трубку.
– Моя чанунпа (трубка) – это весь мир, – тихо пояснял свои действия великий вождь. – Он занят людьми, животными и вещами так же, как и табак наполнит эту чашечку. Я набиваю табак, вспоминая об Отце нашем, который также наполнил степи бизонами, леса – зверьём, а реки – рыбой. Своими руками я набиваю эту Трубку Мира…
Ом-ма, – подхватили Большой Нож, Бойся Медведя и Степной Конь, – мы свидетельствуем!
Когда я был ребенком, Вакан Танка (духи) наших мест, обладали могуществом и твориличудеса.Ячувствовал, что нуждаюсь в их одобрении и покровительстве. Я знал, что они могут помочь или навредить. Меня учили, что Огненный Человеквеликий Атэ (отец) народа лакота.Так учили мудрецы и шаманы. Они говорили, что покровительствоАтэможет получить лишь тот, кто делает добро своему народу, кто не страшится врага, кто говорит правду и живёт прямо, кто защищает свой народ и свои охотничьи земли. Они учили, что подвижные тела – это орудиемоего Вакан Танка; что чувствующая душа – это одеяние моего Вакан Танка; что я сам – это Вакан Танка. Они учили, что Вакан – это схватка зла и добра, от которой нельзя уклониться.
Красное Облако замолчал, выискивая подходящий уголёк в затухающем костре, чтобы разжечь чанунпа. Тусклый свет костра сделал морщины на его лице рельефнее, а кожу – темнее.
– Я не проиграл ни одной битвы, защищая свой народ, я никогда не страшился врага, не лгал и жил прямо, мне будет не стыдно перед предками…
Ом-ма, – прогудели Большой Нож, Бойся Медведя и Степной Конь, – свидетельствуем!
красное облако

Лакота всегда были свободными. Они жили по собственным законам, как казалось наилучшим для лакота, оставаясь независимыми и счастливыми. Они сами выбирали друзей, и боролись с врагами. Мужчинылакота были благородны и храбры
Воины, стоящие на страже, внимательно прислушивались к тихой речи, идущей из-за плотно завешенных шкурами стен вигвама.
…Бледнолицые забрали нашу землю и навязали своизаконы, не спросив, устраивают ли лакота эти законы? Потому, чтоони созданы, чтобы удовлетворить жадность бледнолицых, и заставитьлакота повиноваться.  Сделать из лакота таких же потных и горбатых, заставив поступать и думать, как онилибо умереть.Президент бледнолицыхлгал и лжёт, давая обещания лакота. Его псы, специальные уполномоченные, обещали одевать и кормить нас, если мы позволим белым людям владеть нашей землёй. Мы, лакота, отвечали, что будем бороться за наших лошадей и женщин, что мы будем охотиться для нашей пищи и одежды, но не станем рыть землю, чтобы выращивать еду и получать одежду от этого.Мы сказали им, что Атэ дал своим детям лакота бизонов и в пищу, и для одежды, и везде, где пасутся бизоны землялакота, потому что бизоны обладают своей землёй, а лакота обладают бизонами.
бизоны

Ом-ма, – подтвердили Большой Нож, Бойся Медведя и Степной Конь, – это так!
Ныне там, где раньше паслись бизоны, стоят столбы, которыми помечают землю бледнолицые.За ними они горбатятся и потеют, чтобы получить еду от землиВместо вольных бизонов скот, о котором необходимо заботиться, чтобы он не умер. Если раньше лакоташли, куда желали, сколь угодно долго по своей земле, теперь имвелено передвигаться по дорогам, проложенным бледнолицыми. Они говорятлакота, что знают, как будет для лакота лучше. Специальные уполномоченные обещали, что нашим детям дадут образование, и они будут мудры, думая так, как велят бледнолицые. Многие из наших детей были в школах, но по-прежнему думают так, как их родители.Наши дети не могут забыть собственный народ. Они знают о временах, когда лакотажиливольно, как ветры, и никто бы не посмел ограничить их свободу. Они поют песнилакота, и поступают так, как поступают лакота.
Воины, слышавшие слова Красного Облака, переглянулись и крепче сжали оружие.
Священники и специальные уполномоченные говорят, что лакота жили в злобе до прихода бледнолицых. Я уверен, что эти люди лгут. Лакота жили по заветам Атэ  и предков, и это правильно. Атэ создал нас, дал эту землю с бизонами, антилопами и оленями в пищу и для одежды. Мы были свободны, как орлы, никто не командовал нами. Мы боролись с врагами и пировали с друзьями. У лакота было много детей, старики говорили с духами, и хорошо лечили. Юноши пасли лошадей,  любили девушек, и ни один дом не становился тюрьмой. Лакотажили счастливыми, умирали довольными. Что лучше этого могут предложить бледнолицые?
Красное Облако, наконец, подобрал достойный, по его мнению, уголёк, и принялся раскуривать Трубку Мира.
– Шесть путей вокруг нас, – нараспев заговорил Большой Нож, – к восходу и закату, к полудню и полуночи, вверх, к Высокому Небу и вниз, к спелой земле, которая даёт жизнь бизонам, оленям и антилопам. Как дым нашей трубки заполняет это пространство, так жизнь по воле Атэ заполняет весь мир.
– Как мы даём дым нашего дыхания пространству вокруг нас, – подхватил его речитатив Бойся Медведя, – так Атэ своим дыханием вдохнул жизнь в мир на восход и закат, на полдень и полночь, вверх и вниз от себя.
– Мы в центре, подобно Атэ, и хотим знать его волю! – Степной Конь промолчал, едва качнув перьями головного убора, но за него продолжил Красное Облако, раскуривший трубку и теперь выпускающий вокруг себя клубы белёсого дыма.
– Братья мои! Луну назад здесь, в Сосновом Кряже, ко мне в вигвам пришёл посланник Атэ. Пришёл как бледнолицый, но говорил Его голосом на лакота, как сейчас я говорю с вами.
– Что же сказал этот посланник? – Степной Конь каркнул со своего места так, что всем стали понятны его сомнения. – Почему ты поверил ему, Красное Облако? Быть может, это новая лживая затея бледнолицых, жаждущих отобрать последнее, что ещё осталось у лакота?
– Он сказал, что Атэ недоволен нами, – проигнорировав слова Степного Коня, продолжил Красное Облако. – Мы сражались с его другими детьми, вместо того, чтобы объединиться против захватчиков…
– Ха-ха-ха, – громко засмеялся Конь, – ты же не хочешь начать ещё одну безнадёжную войну? Какой смысл в победах, вождь, если за них платят наши женщины и дети? Или ты всерьёз надеешься прогнать бледнолицых?
– Глупец, – зашипел на него Бойся Медведя, – если бы не победы вождя Красное Облако, бледнолицые не оставили бы нам даже этой малости!
– Молчи, Конь, – поддержал его Большой Нож. – У тебя будет время, чтобы высказаться. Сейчас же я хочу слышать Красное Облако!
– …и он лишает нас своего благоволения, оставляя победителям то, что они приобрели по законам войны.
Степной Конь презрительно фыркнул, но от комментария воздержался, покосившись на Бойся Медведя и его внушительные кулаки.
Атэ нужны воины, и он готов принять всех – старых, больных, увечных, готов вернуть молодость старикам, здоровье – увечным. Он даст оружие всем, кто пойдёт сражаться за него, а семьям воинов даст защиту, кров и сытное пропитание.
– Сказки, –  прошипел Конь, –  более не пытаясь сдерживаться. – Сладкими лживыми обещаниями чужак хочет погубить лакота
Красное Облако замолк, холодно глядя на своего оппонента. Он выдохнул табачный дым и передал Трубку Мира Большому Ножу. Тот принял чанунпа и присоединил свои клубы дыма к тем, что вверху уже формировали облако, слегка отсвечивающее красным.
– Почему ты замолчал, Конь, –  выдохнул ещё один клуб дыма Большой Нож, – говори, лакота слушают тебя.
– Надо поймать чужака, –  прямо и откровенно заявил Степной Конь, – передав его человеку, специальному уполномоченному, лакота укрепят дружбу с бледнолицыми вождями…
– А муж Красной Птицы получит новые выгодные заказы от них, – с усмешкой добавил Бойся Медведя, – и, конечно, поделится с тобой? Я всегда знал, что её муж с гнильцой, жаль только, что доверчивая Птица так откровенна со своим Хвостолицым…
Притаившаяся с обратной стороны вигвама женщина зажала рот ладонью, чтобы не закричать. Она уже много раз кляла себя, что тогда, месяц назад, не сдержалась и всё рассказала своему мужу.
Раймонда после этого как подменили.
Неужели?.. Едва сдерживаясь, чтобы не заплакать, женщина приготовилась подслушивать дальше.
– Ты потерял разум, Медведь, раз не видишь очевидную выгоду для лакота
– В этом деле для лакота нет выгоды, – громко возразил Большой Нож, – предать гостя в руки врагов – постыдный поступок!
– А что скажет вождь Красное Облако, – вкрадчиво поинтересовался Степной Конь. – Почему же ты молчишь, старик? Или у тебя закончились слова?
– Скоро будет уже девять десятков лет, как я хожу по этой земле. Я видел всех сиу гордыми и свободными, сражался за них и побеждал, но ни разу ни один из нас не предложил подлость, …ты хорошо научился у своих бледнолицых хозяев, Конь!
– Старик, бледнолицых много и они сильны…
– Поэтому ты привёл сюда их кавалерию? С помощью специального уполномоченного, Хвостолицего, одного из шакалов Вождя бледнолицых, ты …добровольно, …без всякого принуждения и угроз …привёл …на нашу землю …убийц наших женщин и детей?! Или мои подслеповатые глаза подвели меня, Конь, и это не так?
– Так, Облако. – хихикнул Конь, а Птица, услышав это, беззвучно зарыдала. – Я отдам им ложного Атэ, если он посмеет появиться! И я ещё не слышал твоих слов, …вождь.
Атэ передал через посланника, что ему не нужны те, кто отказался от долга, выбрав дороги и ограды бледнолицых. – Красное Облако тяжело вздохнул. – Но поскольку и они дети его, Атэ не станет наказывать их, а просто забудет, изгнав из своего сердца. Тогда я не понял, кого он имел в виду, а теперь …я забыл о тебе, Конь, и отныне не вспомню никого с таким именем.
– Я забыл о тебе, Степной Конь, – махнул перьями головного убора Большой Нож.
– Я не помню никого с таким именем, – подтвердил Бойся Медведя.
Красное Облако неторопливо и торжественно встал и то ли запел, то ли закричал.
– …Солнце зашло, и день окончен. Тьма пожелала овладеть мной, но Охотничья Луна прогнала её, возвращая надежду. И прежде, чем я упаду, чтобы никогда не встать, слушайте меня, лакота.  Пусть Вакан Танка бледнолицых сейчас сильнее духа лакота, пока дух мой  в теле моём, дым моего дыхания всегда будет направлен к Атэ народа моего.Яи до сей поры, и впредь верен ему!
– Глупцы, – зло прошипел Степной Конь, – вы пожалеете об этом!
– …Я так не думаю, – произнёс на лакота странно шелестящий голос, похожий на шелест ветра в траве, и перед вождями из тьмы вигвама вышел к костру молодой мужчина, одетый в чёрную наглухо закрытую накидку. Огненного цвета длинные волосы вольно рассыпались по плечам, а его белоснежное лицо было спокойно и прекрасно.  Молодой мужчина нежно обнял Красное Облако за плечи. – Я знаю о твоей верности, мой рано состарившийся краснокожий сын. Пойдёшь ли ты служить мне в другое место, примешь ли ты ответственно мощь мою и оружие моё?
– До самой смерти, – заплакал от восторга старик, когда Атэ бережно усадил его на место.
– Самозванец! – Степной Конь громко закричал и, выхватив револьвер, несколько раз выстрелил в тёмную фигуру почти в упор.
Того, что произошло после, не ожидал никто. Вокруг фигуры вспыхнуло голубоватое сияние, в котором пули потеряли свою убойную силу, беспомощно упав между камнями очага; молнии яростно сверкнули, ударив  по револьверу, который выпал под ноги Степного Коня, и он страшно закричал, потрясая ещё дымящейся обугленной правой рукой; две страшные фигуры полулюдей-полуживотных, одна с головой волка, другая –  с головой орла, шагнули из темноты, резкими ударами странных копий обезвредив ворвавшихся в вигвам на звуки выстрелов стражей. 

викинги

Третья фигура с таким же копьём, ещё более страшная, поскольку на человеческих плечах сверкала огненными глазами голова змеи, выступила из темноты и стала позади и справа от Атэ, наведя своё копьё на плачущего от нестерпимой боли и умирающего от ужаса Степного Коня. Бойся Медведя и Большой Нож, скуля, отползли в стороны, оставив у костра лишь Красное Облако, на плечо которого небрежно опирался …Атэ.
Да, это он! Он!! Непостижимо, невозможно!
– Кто-нибудь из вас знает этого человека, дети мои? – Атэ мягко спросил, указывая на Степного Коня.
– Нам неизвестен этот… – хором ответили Нож и Медведь, с ненавистью глядя на Коня, – …предатель!
– А вы, – обратился Атэ к лежащим ничком стражам, – разве не известно вам, что нельзя врываться в вигвам, когда там проходит Совет Вождей?
– Прости, Всеотец, – провыли стражи, захлёбываясь от смешанного с ужасом восторга, одновременно краем глаз пытаясь получше рассмотреть полузверей с головами орла и волка, уткнувших им в затылки странные копья, опасно переливающиеся солнечным светом.
– Пусть поднимутся, – Атэ милостиво махнул рукой своим спутникам, – как ваши имена, воины?
– Маленький Бобр.
– Полосатый Хвост.
– Возьмите эту падаль, Хвост и Бобр, – Атэ жестом указал на скрюченного Коня, – и выкиньте прочь из вигвама. Да, и пригласите сюда Птицу, – Атэ ещё одним жестом пояснил, где её искать, – ей неудобно подслушивать из-за толщины шкур.
красная птица

Визжащего от позора, боли и ужаса Степного Коня выволокли прочь, а ещё мгновение спустя в вигвам после лёгкого толчка влетела Красная Птица. Ей не дал упасть воин с головой орла, глаза которого вспыхнули синим светом, а женщина едва не лишилась чувств.
– Я недоволен тобой, Птица, – сурово, но с какой-то доброй усмешкой в голосе, прошелестел Атэ, – разве старики не учили тебя, что нельзя болтать о том, что выходит за пределы твоего разумения?
– Прости, Атэ, – опустилась перед ним на колени Птица, – Раймонд Боннин, которого зовут Хвостолицым, – муж мой. Разве я могу утаивать от него что-либо?
боннин

– Потому не наказываю тебя, дочь. Но такой муж тебе не нужен, – Атэ положил свою руку ей на голову, и Птица почувствовала резкое болезненное жжение. – Я забираю тебя …и твоего сына, Охайю, и дам тебе другого, достойного мужа. – А что скажете вы, вожди лакота?
– Я пойду за тобой, Атэ, – с фанатичным блеском в глазах вскочил Нож и, искоса посмотрев на людей-зверей, добавил, – до самой смерти!
– Моя верность принадлежит тебе, Атэ, до самой моей смерти, – подтвердил Бойся Медведя, и добавил вполголоса, – только не оставляй больше свой народ.
– Сегодня я заберу за собой Птицу с её сыном и Красное Облако. Завтра на это место ты, Большой Нож, приведёшь с собой сто самых старых воинов, которым нечего терять, и сто самых молодых и горячих, которые рвутся в бой и могут бесславно пропасть в мире бледнолицых. Через месяц я верну тебя, Большой Нож, и заберу Бойся Медведя с его воинами. Вам предстоит многому научиться, дети мои, чтобы воевать среди звёзд и охотиться на небесных бизонов!

 

6
1908, октября 11-ое, воскресенье, поздняя ночь,
С.А.С.Ш., Ю. Дакота, Пайн-Ридж.

Раймонд Боннин, специальный уполномоченный Бюро по делам индейцев, нетерпеливо вслушивался в ночную тьму в ожидании сигнала от Степного Коня, а рядом с ним расположился полуэскадрон рейнджеров, выделенный начальством в Вашингтоне на это щекотливое дело.  Стычки с индейцами были ещё слишком свежи в памяти, чтобы игнорировать возможность нового мятежа туземцев. Будучи сам на четверть дакота, взяв в жёны хорошенькую полукровку, Раймонд отчётливо осознавал, что политика Правительства – единственно правильная, и предоставляет аборигенам отличные шансы стать настоящими американцами. Для этого прикладываются немалые усилия, а уж льготы, положенные предприятиям с участием индейцев, могут любого заставить мечтательно задуматься о будущих барышах.
– Не волнуйтесь, сэр! Считайте, эти смутьяны уже у нас в руках, – с усмешкой подошёл к нему командир рейнджеров, – мои ребята своё дело знают!
– Я не об этом беспокоюсь, офицер. Видите: над нами Охотничья Луна?
– Светло как днём, сэр. Ни один мятежник не сможет ускользнуть, прикрываясь тьмой!
– У сиу есть странные легенды об этой ночи, и их шаманы не рекомендуют выходить в лес без оберегов!
– Святой крест и томик Евангелия – лучшие обереги, сэр, – усмехнулся командир рейнджеров. – Доброму христианину нечего бояться…
Глухие отзвуки выстрелов заставили всех вскочить в сёдла. Рейнджеры уже были готовы сорваться с места, но команда на выдвижение застряла в горле Раймонда: из леса навстречу полуэскадрону вышел …медведь. Ох, скорее, чудовище, похожее на медведя, потому что офицер Боннин ни разу за свою жизнь не видел медведя размером с хороший двухэтажный дом, с когтями, длина которых могла соперничать с винтовкой, …его лапа по толщине превосходила туловище лошади, а в огромной распахнутой пасти могла уместиться она целиком вместе с всадником. Медведь низко и страшно зарычал, и Раймонд почувствовал, что обгадился, а по его ноге в сапог потекла горячая струйка. Обгадился, по-видимому, не только он, но и большинство рейнджеров отряда, если судить по их странно съёжившейся посадке, …обгадились лошади, пятящиеся прочь от чудовища на ослабевших ногах.

медведь

Медведь по-паровозному громко зевнул, выдыхая на всадников вязкий смрад, и злобно сверкнул огненными глазами, в которых начало разгораться адское пламя. Вонь лошадиного навоза сразу отошла на второй план, а ещё мгновение спустя Раймонд обнаружил, что уносится прочь в стаде таких же, как он, белых как мел всадников на полностью обезумевших лошадях…

Новые комментарии

Академия Собор
ихтиосфера
Яндекс.Метрика
Рейтинг@Mail.ru
Индекс цитирования.